[.Jia]

Т4-25. Молодой Гробовщик/студент-Уильям. Заинтересованность, тайные встречи. "- Я вас никогда не открою, а вы меня никогда не поймете. - Это заблуждение. я вижу тебя насквозь" Н-

@темы: William T. Spears, Undertaker

Comments

[Гость]

Вопрос к заказчику, придумавшему такую очешуительную заявку
Под молодым Гробовщиком подразумевается просто такой Гробовщик, которые еще не в отставке? Или Гробовщик, который еще не Легендарный - и вообще ноль без палочки?

[Гость]

Гость, Гробовщик, который еще не в отставке, но уже Легендарный. о котором Уилл рассказывал в Библиотеке Греллю)
буду рада, если вдохновитесь и исполните =)
з.

[Гость]

Заказчик, by the way, вашей заявкой вдохновился один автор и исполнил её. Если вам интересно, фик тут.
Надеюсь, это не противоречит правилам сообщества

[Гость]

"Тут" первый анон прочитал, порадовался и пофапал, застыдился своего варианта, но все-таки решил, что палками его никто не забьет. Он же анон!
Но тут он посчитал свои знаки и испужался. Ибо знаков с пробелами у него чуть меньше 45000, а дайры клятвенно заверяют, что больше 2000 в коммент не залезет. Анон боится делать 20 комментов, он и так тут флуд устроил.
Заказчик, если заинтересовались, не сообщите ли мне Ваше е-мыло?=)

[Гость]

Анон, тут не только заказчик заинтересован в вашем фике! Выкладывайте, путь хоть 20 комментов, хоть 100
Ну пожалуйста... )
страждущий мимокрокодил

[.Jia]

Большое спасибо за ссыль, и нет, правилам не противоречит, конечно х)

Гость в 11:42, нееетушки. выкладывайте тут, видите, люди кричат "просим". ^_^ два, три или даже десять комментов - не предел на исполнении заявки, так что ждем и рукоплескаем))
з.

[Гость]

Можно подумать, там что-то феерично-прекрасное
Ладно, сами напросились. Сейчас анон будет долго и мучительно выкладывать и постарается ничего не перепутать. Некоторые кусочки (как первый) будут помельче, чтобы не сильно вторгаться в разбивку

Ахтунги!

АУ и вытекающее из него ООС, любовь с первого взгляда, агнстъ вперемежку с флаффом, истерики, аффторская логика. Мало реалий жизни жнецов, их мир слишком похож на реальный. Беты нет, а она очень нужна.
7183 слова с поэтишшным названием

Тысяча и одна встреча

1/23(?)

- Ты уже здесь? – Зовет Гробовщик, закрывая дверь на ключ.
- Не имею привычки опаздывать.
Гробовщик виновато улыбается, когда проходит в комнату и садится на диван рядом с Уильямом.
- Прости, меня задержали…
- Ничего, - обрывает его молодой жнец. – Я понимаю, у Вас очень много дел.
Гробовщик тянется к Уиллу и ласково гладит его по щеке. Его рука все еще затянута в перчатку, но Уилл не демонстрирует своего неудовольствия. Он вообще ничего не демонстрирует – только делает еще один глоток вина из высокого бокала, который держит в руке. Гробовщик смотрит на бутылку на столе и понимает, что она наполовину пуста.
- Извини меня, - говорит он еще раз и останавливает протест юноши, прижимая пальцы к его губам. – Я очень виноват.
- Пустяки, - выдыхает Уильям, расправляя плечи, откидывая голову на спинку дивана, и Гробовщик понимает, что прощен.
Он забирает у юноши бокал и ставит его на стол. Наклоняется к нему, начиная развязывать его галстук и расстегивать рубашку, и смотрит ему в глаза, пока сам Уильям не прикрывает их, приоткрывая губы. Тогда Гробовщик целует его.

[Гость]

2/23(?)

Он сам толком не помнит, где впервые увидел этого молодого жнеца. Может, где-то в библиотеке, может, в канцелярии, может – еще где. В любом случае, тогда он только лишь отметил про себя, что жнец этот очень симпатичный, и можно было бы за ним приударить, если бы не дела. Впрочем, это не помешало ему все то недолгое время, пока парень находился в поле его зрения, ощупывать и раздевать его взглядом.
А вот второй раз он уже запомнил – больше потому, что сразу же понял, что где-то уже видел этого жнеца. На сей раз он заметил юношу на набережной, тот сидел на скамейке в гордом одиночестве и читал некую книгу. Торопиться Гробовщику – в кои-то веки! – было некуда, поэтому он пару раз прошел взад-вперед перед молодым жнецом, а потом остановился у перил и сделал вид, что наслаждается прекрасным видом на белоснежное здание библиотеки. На самом деле, наслаждался он совершенно иным видом.
Впрочем, юноша был настолько поглощен своим чтением, что совершенно не обратил внимания на жнеца – более того, даже когда он захлопнул книгу и направился куда-то по своим делам, он все равно не заметил пристального взгляда Гробовщика. Про себя жнец отметил, что этот юноша очень рассеян и, похоже, не слишком общителен, а также то, что очки студента Академии, редко красившие шинигами, этому конкретному шинигами очень шли. Провожая парня взглядом, он боролся с желанием проследовать за ним, но все-таки благоразумно не стал преследовать парня. Почему-то он был уверен, что они все равно еще встретятся.

Когда он в третий раз обратил внимание на рассеянным взглядом скользнувшие по нему зеленые глаза, он решительно вошел в кафетерий и бесцеремонно сел за столик, за которым в одиночестве – если не считать опять какой-то книги и чашки кофе – сидел тот самый парень.
- Не занято? – Спросил он, улыбаясь самым нахальным образом, будто он еще только собирался вторгнуться в личное пространство юноши.

[Гость]

3/23(?)

Тот поднял на него все тот же рассеянный и безразличный взгляд, покачал головой и снова уткнулся в свою книгу. Гробовщик довольно осклабился и начал отсчитывать про себя – раз… два… три… четыре… пять… шесть…
На седьмой секунде парень снова поднял глаза и удивленно посмотрел на подсевшего к нему жнеца.
- Легендарный? – Уточнил он, и Гробовщика позабавили неуверенные нотки в его голосе.
- Он самый, - жнец шутливо приложил пальцы к виску, будто отдавал честь, - но мне больше нравится «Гробовщик».
Парень кивнул, но больше никак не отреагировал на заявление жнеца – только смотрел на него, будто пытался наизусть выучить. Это немного нервировало.
- Ну а Вы, молодой жнец? Как Ваше имя? – Поинтересовался он, поняв, что юноша не собирается начинать разговор.
Но тот словно отмер, смущенно улыбнулся, а потом серьезно произнес:
- Прошу прощения, я… мое имя – Уильям Спирс.
- Очень приятно, - Гробовщик протянул юноше руку, и тот с готовностью пожал ее.
- Взаимно. Извините еще раз, - Уилл едва заметно покачал головой, видимо, смущаясь того, как пристально смотрел на Гробовщика, - я просто не ожидал… встретить здесь Легендарную личность. И уж тем более – познакомиться с ней.
Гробовщик расплылся в улыбке и подпер щеку ладонью, чтобы удобней было любоваться сидящим перед ним парнем.
- Ну-ну, не извиняйтесь, молодой жнец. Что же до этого места… я люблю иногда побыть здесь. Вы когда-нибудь пробовали фирменное пирожное мисс Розы? Оно божественно!
Уильям тоже едва заметно улыбнулся в ответ, а потом опять покачал головой.
- Я не очень люблю сладкое…
- О, да Вы просто не пробовали его… впрочем, не буду настаивать, - Гробовщик вдруг воровато оглянулся по сторонам, а потом наклонился к Уильяму через стол и шепнул ему доверительно:
- Но, если честно, я обычно не сижу в главном зале… на втором этаже есть замечательные комнатки – там не так шумно, и гораздо более уютно… быть может, вы подниметесь туда со мной?

[Гость]

4/23(?)

Гробовщик был достаточно близко, чтобы рассмотреть, как какая-то неуловимая теплота, доверчивость, что ли, в глазах Уильяма мгновенно, за секунды растворилась, и взгляд его стал серьезным и сосредоточенным.
- Боюсь, мне пора идти, – произнес он спокойно, захлопывая книгу и складывая ее в сумку. Точнее – пытаясь положить, получилось только с третьего раза. Гробовщик невесело усмехнулся – хоть и пытаешься это скрыть, но ты волнуешься, мальчик, а может, даже и обижен… оскорблен.
- Что ж, не стану задерживать, - ответил он так же спокойно, - надеюсь, мы еще встретимся.
Уильям кивнул и пулей вылетел из кафетерия. Гробовщик тихо вздохнул, а потом с улыбкой взялся за оставленный юношей кофе, наверное, прикасаясь губами к тому же месту на крае чашки, что и этот молодой жнец пару минут назад.

Четвертый раз был не такой уж и случайностью, хотя и не все было Гробовщиком спланировано. Он и вправду навел справки, выяснил, в какой группе, на каком курсе занимается Уильям Спирс – Уильям Ти Спирс, если быть точным – и уже собирался нанести этой группе визит, якобы с целью присмотреть себе очередного ученика – но так уж вышло, что в этом не было необходимости. Со Спирсом он столкнулся, выходя из кабинета Директора. Парень никак особо не отреагировал на то, что вновь встретился с «Легендарной личностью», только почтительно поклонился и поздоровался, а потом прошел в кабинет Директора. Гробовщик же попросту подождал юношу у двери.
- Неужто головомойка от самого Директора? – Поинтересовался он насмешливо, когда Уильям вышел из кабинета. Юноша быстро поправил очки и ответил ровно, с достоинством:

[Гость]

5/23(?)

- Отнюдь. Просто для моей курсовой работы мне нужен доступ в архивы библиотеки, и Директор пообещал выдать мне разрешение.
- Хм, - Гробовщик поймал юношу под локоть и медленным шагом повел его прочь от кабинета Директора, забавляясь тем, что парень пытается скрыть свое волнение и, похоже, неудовольствие… но маска равнодушия еще явно не слишком удается этому молодому существу.
- И как? Удачно?
Спирс пожимает плечами.
- Не очень. Похоже, запрос где-то потерялся. Придется писать новый и опять ждать два дня, - пожаловался он.
Гробовщик осклабился.
- Я могу провести тебя туда прямо сейчас.
Уильям недовольно покосился на Легендарного.
- Не припомню, чтобы мы с Вами перешли на «ты», - напомнил он подчеркнуто вежливо.
Жнец постучал пальцами по руке Уильяма.
- А Вам не кажется, молодой жнец, что мой опыт и возраст позволяют мне обращаться к Вам на "ты"?
Юноша отвел глаза.
- Извините, сэр. Конечно, сэр.
- Ну-ну, зачем же так официально, - почти пропел Гробовщик, - зовите меня «Гробовщик», мой дорогой мальчик.
- Как скажете, Гробовщик, сэр, - ровно ответил парень, но жнец, внимательно наблюдавший за его лицом, заметил, как слегка дернулся вверх уголок его губ.
Красивые губы. Жнец представил себе, как поцелует их. Конечно, Уильям выше его – пусть сейчас, когда Гробовщик на каблуках, это не слишком заметно, но когда они выберутся из одежды, сантиметров пять разницы точно будет…
- Сэр, боюсь, у меня много дел, - парень, кажется, занервничал. Гробовщик не до конца понимал, почему – обычно его статуса вполне хватало, чтобы похитить сердце любого жнеца или жнецы – хотя бы ненадолго. Ну, на столько, на сколько ему понадобится.

[Гость]

6/23(?)

- А как же мое предложение? Ты отвергаешь его? – С деланным недоумением в голосе спросил жнец.
- Насчет библиотеки? Это очень мило с Вашей стороны, сэр, но я справлюсь сам.
- А что такого-то? – Гробовщик остановился перед парнем и, взяв его за плечи, внимательно заглянул ему в глаза.
Уильям поклонился, будто благодарно.
А потом вынырнул из-под рук Гробовщика и сразу отошел на «безопасное» расстояние.
- Я не хочу быть вам должным, - сообщил он, перед тем как развернуться и направиться в обратном направлении.
Гробовщик с недоумением посмотрел ему вслед. У него было несколько предположений по поводу того, отчего этот мальчик мог вести себя так.
Но проверить он решил сразу самое для него лестное.

Пятая встреча была подстроена от начала и до конца (хоть и в конечном итоге все пошло не по плану). Но в любом случае, у мальчика не было ни единого шанса ускользнуть, и Гробовщик лишь задавался вопросом – почему он так старается заполучить этого парня?
Кругом полно других жнецов и жниц, очаровательных и – главное – доступных.
Впрочем, Гробовщику куда больше нравилось анализировать поведение других людей. Вот, к примеру, Уильям Т. Спирс. Молодой, перспективный жнец. Во всех отношениях положительный. К тому же весьма и весьма хорошенький. Но одинокий, замкнутый и – как бы ни желал он это скрыть – достаточно стеснительный.
Как он будет чувствовать себя во время бала, посвященного концу его пятьдесят пятого полусеместра?
Гробовщик ничуть не удивляется, когда замечает его в одиночестве, ни с кем не танцующего, даже не глядящего в сторону щеголевато одетых жнецов и веселых жниц, находит его, подпирающего стенку с бокалом шампанского в руке. Которое, к слову, он даже не пригубил, что Гробовщика несколько разочаровывает, но отнюдь не заставляет отступиться.
- Добрый день, юноша, - окликает его Гробовщик, практически тут же подходя почти вплотную и прикасаясь своим стаканом – виски, только ирландский виски – к бокалу Уильяма.

[Гость]

7/23(?)

- Дорогой мой, - продолжает он, довольно улыбаясь, - позвольте Вас поздравить. Половина пути уже пройдена, и, насколько я знаю, успехи у Вас были просто отличными… давайте выпьем за то, чтобы вы продолжали в том же духе, и удача сопутствовала вам!
Парень сперва вздрагивает, потом удивленно смотрит на Гробовщика – и, глядя на легкий румянец на скулах молодого жнеца, на лихорадочный блеск его глаз, тот понимает, что этот бокал шампанского у юноши не первый – а скорее всего, даже далеко не первый. А потом Спирс отводит глаза, и Гробовщик буквально наблюдает за тем, как тот пытается изобразить безразличие на лице, пытается – и не может.
- Сэр, - говорит он тихо, так тихо, что Гробовщику приходится придвинуться к нему еще ближе, чтобы расслышать, что он с радостью и делает, - я безо всякого тоста приложу все усилия, чтобы стать достойным Жнецом. Роль удачи в моей судьбе Вы, боюсь, переоцениваете. Я не хочу за нее пить.
Он молчит буквально секунду, а потом поднимает к Гробовщику глаза и с горькой улыбкой на губах предлагает:
- Может, какой-то другой тост?
Гробовщик смотрит в эти глаза, раз уж появилась возможность, и понимает – можно.
- На брудершафт? – произносит он, и Ти Спирс позволяет ему просунуть руку под свой локоть, быстро – наверное, чтобы не передумать – залпом выпивает свой пунш, а потом сам берет лицо Гробовщика в свои ладони и целует его губы – жадно, яростно, напористо.
Гробовщику наплевать на правила хорошего тона, они исчезают тут же, телепортируются к нему домой и где-то сутки почти не вылезают из постели.
Поутру, легонько пробегаясь кончиками пальцев по спине спящего Уильяма, Гробовщик с усмешкой подумал, что самая лестная его догадка подтвердилась. Еще очень долгое время спустя его любимым занятием остается смотреть в эти безумные – влюбленные – глаза за стеклами смешных студенческих очков.

[Гость]

8/23(?)

Гробовщик отрывается от губ Ти Спирса и внимательно изучает выражение его лица. Усталое, немного грустное, такое, будто он страдает от непрекращающейся мигрени. Вполне может быть…
- Все в порядке?
- Да, - отвечает тот, нехотя приоткрывая глаза – такие же усталые, лишенные безумства и блеска – и садится прямо, чтобы снять расстегнутую рубашку и сбросить ее на пол.
- Ты уверен?
Ти Спирс тихо, почти неслышно вздыхает.
- Я же вижу, что-то случилось.
Уильям кидает на него спокойный взгляд, но в глубине его Гробовщик видит легкое раздражение. Гордому мальчику неприятно думать, что кто-то видит его насквозь. Эх, если бы Гробовщик был умнее, он бы не напоминал юноше об этом каждый раз… но наблюдать за его раздражением так забавно!
- Вы… - Уильям качает головой, будто пытаясь прогнать какую-то навязчивую мысль, а потом все-таки произносит:
- Я просто не смогу прийти на следующей неделе. И на послеследующей, наверное, тоже.
- А что такое? Учеба? – Участливо спрашивает Гробовщик. Юноша кивает и тяжело вздыхает, отчего губы Гробовщика расплываются в ласковой улыбке, а сердце сладко замирает. Этот мальчик так… привязан к нему.
- Не расстраивайся, дитя мое, - шепчет Гробовщик, прижимая жнеца к себе, и шутливо добавляет:
- Давай запасемся поцелуями и объятиями на две недели вперед.
Уголок губ Ти Спирса едва заметно дергается. За последнее время «каменное лицо» стало удаваться ему гораздо лучше, отмечает про себя Гробовщик. Отчасти это его заслуга.
- Я в ванную, - говорит Уилл, вставая и снимая с себя брюки и белье. От ботинок он избавился уже давно, - вот там спальня. Вполне уютная, - добавляет он, пожимая плечами. – Очень даже уютная, тем более – для гостиницы.

[Гость]

9/23(?)

Уильям ночевал у Гробовщика раз десять, не больше. Примерно столько же раз они встречались у него дома. Чаще всего место их встреч – не дом Гробовщика, не квартира Уильяма – а гостиничный номер, каждый раз, похоже, разный. Гробовщик уже не помнит, кто из них первым это предложил, кто из них начал – в любом случае, его самого все устраивает. Ни к чему Легендарному светиться в компании молодого жнеца, это совершенно излишне, и, к тому же, скорее всего, репутацию подпортит им обоим. Уильям тоже, по всей видимости, ничего не имеет против гостиниц – так что это оптимальный вариант.
Каждая встреча проходит по примерно одному сценарию. Если ничего из ряда вон выходящего не происходит, вечером субботы они являются в заранее оговоренное место, в заранее забронированный номер. Ти Спирс приходит в девять, Гробовщик, если, конечно, не опаздывает – в четверть десятого, чтобы не вызывать подозрений совместным появлением. Администратор получает от Гробовщика небольшой «подарочек», да и потом у этой породы жнецов есть одно замечательное качество – они не привыкли совать свой нос в чужие дела.
Уильям обычно исследует номер, пока Гробовщика нет, находит бар, а в нем – подходящие напитки и немного выпивает. Иногда заказывает что-нибудь. Например, какое-нибудь сладкое пирожное для Гробовщика. Или ирландский виски, если его не обнаруживается в баре.
Когда Гробовщик приходит, его встречают в зависимости от настроения. Он до сих пор тихо смеется, вспоминая один забавный случай – когда нетерпеливый любовник буквально смел его с ног. Они до того не виделись где-то месяц – и вот результат: не то что до спальни не дошли, от двери отойти не успели…

[Гость]

10/23(?)

Иногда Уильям позволяет Гробовщику закрыть дверь на ключ, спокойно подходит к нему, вкладывает ему в руку стакан виски и ведет к дивану или креслу, по дороге описывая плюсы и недостатки номера. Гробовщику больше всего нравится, когда Спирс усаживает его в кресло – потому что сам он в таком случае устраивается с бокалом вина у его ног и откидывает голову ему на колени. Они некоторое время пьют – либо молча, либо обмениваясь незначительными комментариями по поводу обстановки номера. Потом Уильям пересаживается на подлокотник или сразу – Гробовщику на колени, и они долго целуются, прежде чем встать и отправиться в спальню – как правило, уже без некоторых деталей гардероба.
Иногда Уильям сидит на месте и сверлит Гробовщика взглядом. Как правило, это означает, что Гробовщик в чем-то провинился – может, его видели заигрывающим с какой-нибудь хорошенькой жницей, может, он выступил на Совете с каким-нибудь предложением, которое противоречит представлениям Ти Спирса, а может, он попросту опоздал. Последнее означает, что Гробовщику придется извиниться, а потом уже лезть своими похотливыми ручонками, куда не нужно. Предпоследнее – что ему придется долго вводить юношу в курс дела и рассказывать ему то, что не попало в газеты и что вообще-то член Совета не должен рассказывать ученику Академии, а уже потом лезть своими похотливыми ручонками, куда не надо. А вот первое совершенно спокойно может означать, что похотливые ручонки Гробовщика так и не залезут туда, куда не надо…
А иногда Спирсу вот просто необходимо посетить душевую комнату перед сексом. Гробовщика это всегда немного обескураживало, но зато это давало ему возможность самому осмотреться в номере и, кроме того, продлевало время предвкушения…

[Гость]

11/23(?)

Гробовщик с удовольствием отметил, что Уильям, как бы расстроен он ни был, все равно позаботился о любовнике – на столике перед диваном стояла непочатая бутылка виски, чистый стакан и блюдце с каким-то пирожным сложной формы и, вне всякого сомнения, изысканного вкуса. Гробовщик откупорил бутылку, плеснул себе виски, а потом все-таки не сдержался и подхватил на палец немного крема, разрушая весь эстетичный вид пирожной конструкции.
Не выпуская стакана из пальцев, Гробовщик прошел в спальню, чтобы обнаружить, что Уильям как всегда исключительно точен в характеристике, данной номеру. Спальня была именно уютной и никак иначе, вся – от ковра до штор, от изящных бра до широкой кровати.
Гробовщик стянул плащ, бросил его на пол и опустился на постель, проверяя, насколько она мягка и хорошо ли пружинит. Результатом он остался вполне доволен.
Уильям застал Гробовщика лежащим с одной стороны – слева, всегда слева – на постели, прямо на покрывале, допивающим свой виски.
- Прямо в обуви, - поморщился молодой жнец, проходя к своей половине кровати и укладываясь на спину, почему-то прикладывая руки к голове. Может, у него и правда мигрень?
Гробовщик пожал плечами, садясь на постели и стягивая ботинки – по привычке не расшнуровывая, что тоже очень не нравится Ти Спирсу.

[Гость]

12/23(?)

- Можно подумать, я в ней по улице хожу, - пробормотал он в свое оправдание, про себя же отмечая, что в последнее время и вправду злоупотреблял перемещениями – он почти не помнил, как выглядела, к примеру, набережная. Ведь можно сказать, что он встретил Уильяма именно там…
- Дело не в этом, - Уильям с усилием потер глаза, а потом со вздохом лег на бок, устало глядя на любовника.
- С тобой точно все в порядке? – Гробовщик вытянулся рядом с Уиллом и провел ладонью по его лбу, будто пытаясь определить, нет ли у юноши жара. – У тебя ничего не болит?
- У меня немного болит голова, если Вам угодно, - отозвался Спирс, - но я пришел сюда, чтобы встретиться с вами, поэтому давайте все-таки не будем об этом волноваться… К тому же секс способствует выработке в организме…
- Ради всего святого, замолчи, - Гробовщик притянул Спирса к себе и коротко поцеловал, - Я не хочу полночи хохотать, как безумный, над твоим профессорским выражением лица, - снова поцелуй. – Оно, знаешь ли, совершенно не подходит ситуации, - долгий поцелуй, - когда ты вот такой голый и возбужденный…
- А Вы одетый, - Уильям проворно расстегивает пуговицы на рубашке Гробовщика, - слишком одетый…

[Гость]

13/23(?)

Секс тоже, конечно, зависит от настроения, но чаще всего – по крайней мере, первый заход – у них страстный и быстрый. Они слишком редко видятся, чтобы быть сдержанными и нежными. Вот второй раз, если, конечно, до него доходит, может быть и нежным, и ласковым, и неторопливым, мучительно-неторопливым… Но первый раз за ночь – это страсть и ярость, недостаточно растянутое и отвыкшее от проникновения тело, его сопротивление, его боль – Гробовщик кусает плечи и шею Уильяма, а тот в отместку впивается пальцами в его плечи и кусает губы, пытаясь сдержать стоны и крики – это никогда не удается, Гробовщик выбивает их из его тела, и смеется, пытаясь поймать их губами, пока сам не срывается на крик и пока сам не теряет голову.
Потом Уильям, как правило, позволяет Гробовщику полежать на нем еще некоторое время – пока не придет в норму дыхание, пока не успокоится бешеное биение сердца – и лишь затем настойчиво сталкивает его с себя и направляется – естественно – в ванную. Куда ж еще-то он мог направиться.

- Возьми меня с собой! – Шутливо просит Гробовщик.
- Ну уж нет, - примерно так же шутливо отвечает Спирс, - мы с Вами оттуда до утра не вылезем.
Гробовщик наигранно обиженно хмурится, а потом спрашивает уже серьезно:
- Как голова?
Уильям, похоже, о ней уже забыл.
- Все в порядке, - сообщает он, садясь и тихо шипя от боли сквозь зубы, - теперь у меня болит другое место.
- За все хорошее надо платить, - хихикает Гробовщик.
Уильям приподнимает бровь.
- Какая самонадеянность… - говорит он, сохраняя серьезное выражение лица. Гробовщик с готовностью имитирует беспокойство.
- Так-так, погоди… что значит – «самонадеянность»? Нет, нет, ты погоди, куда пошел, а ну-ка отвечай!

[Гость]

14/23(?)

Спирс тихо смеется, и Гробовщик заносит этот смех в свой список личных побед. Младший жнец вообще не слишком улыбчив, а в последнее время совсем замотался с учебой. Гробовщик буквально наблюдает за тем, как постоянная усердная работа и недосып пьют соки из этого молодого, бессмертного тела.
Он решает, что второго раза все-таки не будет. Мальчику надо поспать.

Пока Спирс моется, Гробовщик всенепременно заходит в душ – «Я за халатом, я просто за халатом, Уилли! И что, я не имею права полюбоваться на тебя… ладно, ладно, я ухожу!»
Он каждый раз приводит себя в относительный порядок с помощью платков и вызывает горничную, чтобы перестелила постель. Пока в номере находится посторонний, он смотрит в окно и пьет свой виски – или ест пирожное, или и то, и другое. Когда горничная уходит, забрав чаевые с прикроватного столика, он снова идет в душ и сообщает, что можно выходить. А то как-то раз Уильям вышел, пока горничная все еще прибиралась, и… как бы сказать… в общем, полотенце на нем тогда было только одно – на голове. Его лицо надо было видеть! – Гробовщик до сих пор смеется, вспоминая тот момент. Впрочем, он старается не делать этого при юноше, тот явно не хочет даже помнить о том происшествии.
Вымывшись сам, он присоединяется к Уильяму. Тот, как правило, к тому моменту уже укладывается в постель – и в последнее время у Гробовщика все чаще и чаще складывается впечатление, что юноше тяжело продолжать бодрствовать. Но он заставляет себя делать это, даже иногда заказывает кофе, хоть Гробовщик и ругает его за это. «Ты и так почти не спишь!» Парень отмалчивается, только делается еще серьезней, и Гробовщику каждый раз становится стыдно за то, что он не может выделить любовнику больше одной ночи в неделю. А иногда – и того не выходит.

[Гость]

15/23(?)

Гробовщик ложится к Уильяму, укутывает его, обнимает и – если силы остаются, то они занимаются сексом еще раз. Два раза. Столько, сколько выйдет до того, как Уильям попросту отключится в руках любовника.
Если сил нет, они разговаривают. Гробовщик шепчет, воркует, гладит юношу по голове и целует в лоб – так, будто это его сын, а не любовник, будто несколько минут назад он не оставлял засосов – от которых, впрочем, уже не осталось и следа, чертова регенерация – на бледной коже этого юноши, будто этот юноша только что не царапал ему спину, хрипло умоляя его двигаться быстрее, сильнее, умоляя его погрузиться глубже…
Через некоторое время юноша засыпает.
Гробовщик лежит рядом, почти не меняя позы, до самого утра – то есть, до пяти часов утра. В пять часов он нехотя покидает теплую постель, одевается и отправляется на работу. Он уже не помнит, когда у него был выходной день. Как древнего жнеца, как замечательного работника, его загоняют, хе-хе, чуть ли не до смерти. Когда-нибудь, наверное, он потребует отставку – ему повысят жалование, посулят награды, какие-то эфемерные привилегии, а он пошлет их к черту, и если и тогда заявление не подпишут, он… он сделает что-нибудь безумное. Проболтается о каком-нибудь секрете ангелам. Покалечит половину коллег. Поубивает огромное количество людей, не занесенных в список. Сделает что-нибудь такое, что не простят даже Легенде, за что признают невменяемым, за что отправят в отставку – и тогда он сможет дать любовнику гораздо, гораздо больше, чем сейчас.
Но пока что он покорно пляшет под дудку начальства. В конце концов, он любит свою работу – он толком ничего и не знает, кроме нее, и понятия не имеет, что делать в отставке. Хотя… его всегда привлекала медицина, так может?..
Но не сейчас. Потом.

[Гость]

16/23(?)

Выйдя из ванной, Гробовщик обнаруживает, что Ти Спирс допивает кофе из огромной чашки – даже не чашки, пиалы какой-то. Поистине огромной.
Гробовщик встает прямо перед Уильямом, руки – в боки, во взгляде – сталь.
- И как это понимать?
- Как хотите, - Уильям пожимает плечами и ставит пустую пиалу на прикроватную тумбочку.
- Сейчас накажу. Залюблю до полусмерти, и будешь спать, как сурок, трое суток без перерыва! – Пригрозил Гробовщик, с удовлетворением отмечая, что Уильям – на мгновение – улыбнулся.
- Гробовщик против кофеина, битва века, - скептически поджав губы, объявляет он. – Идите уже ко мне, великий и ужасный Гробовщик.
- Вот это я понимаю, вот это титул, - довольно улыбается Гробовщик, выдергивая из-под Уильяма одеяло. – Быстро укутался.
- Я не буду спать, – предупредил Спирс.
- Конечно-конечно, - сказал Гробовщик таким тоном, что сразу стало понятно – он в это ни на секунду не верит. Уильям послушно укутался, и Гробовщик лег поверх одеяла, обнимая младшего жнеца.
- Вам хочется, чтобы я уснул? – Спросил Уильям как-то… слишком серьезно. Гробовщик удивленно посмотрел на любовника.
- Мне не хочется, чтобы ты наутро выглядел так, будто тебе по очереди заехали в оба глаза.
Уилл поджимает губы.
- Я серьезно. Что Вы делаете, когда я засыпаю?
- Как что? Вкалываю тебе снотворное и продолжаю заниматься с сексом с бесчувственным, бездыханным телом. Ты разве не знал, что я некрофил?
Вместо ожидаемого смеха или хотя бы тычка в бок Гробовщик получает жесткий взгляд.
- Вы не воспринимаете меня всерьез, да?
- Уильям, а ты вообще когда-нибудь видел, чтобы я что-то воспринимал всерьез?
- Да, - отрубает Уильям, - работу. Вы никогда не шутите о работе.

[Гость]

17/23(?)

- Неправда, - жнец улыбается. – Я шучу обо всем и обо всех. Я очень люблю рассказывать шутки. И, кстати, люблю, когда их рассказывает кто-то другой – я восхищаюсь хорошим чувством юмора, - он целует Уильяма в висок, но тот почему-то никак не реагирует. Гробовщик продолжает говорить, и ему самому кажется, что он оправдывается.
- Это как стиль жизни, понимаешь? Я люблю, когда над моими шутками смеются.
Спирс передергивает плечами.
- Вам нравится быть посмешищем?
- Разве я посмешище? – Удивляется Гробовщик. – Я думал, я просто смешной.
- Это одно и то же.
- Боюсь, ты ошибаешься, мой мальчик, - ласково улыбается Гробовщик.

В последнее время Уильям поднимает… необычные темы. Может, все дело в том, что они теперь меньше занимаются сексом, и больше разговаривают – а может, дело в том, что мальчик - наконец-то, наконец! - начал чувствовать то же, что и Гробовщик – что они близки, близки по духу, и что можно друг другу доверять самые сокровенные мысли.
Раньше они, бывало, говорили об учебе Уильяма, о работе Гробовщика, вообще – о возможностях и перспективах, иногда немного о политике, иногда – о светских сплетнях.
Теперь Уильяма начали интересовать другие вопросы. Поначалу он спрашивал – и жадно слушал ответы Гробовщика – о том, что такое смерть для людей, для демонов, ангелов и шинигами, о том, что представляет собой работа жнеца, что Смерть дает жнецу, и что у него забирает, чего ему, Уильяму, следует ожидать, если он пойдет по стопам Гробовщика. Гробовщик старался отвечать как можно более полно, искренне и – что было самым сложным – серьезно, потому что чувствовал, что молодому жнецу его опыт когда-нибудь может очень пригодиться.

[Гость]

18/23(?)

Потом Уилл пошел дальше. Он начал задавать вопросы, касающиеся лично Гробовщика. Он спрашивал, почему Гробовщик пошел работать именно в канцелярию, почему не выбрал какую-нибудь более безопасную и менее кровавую работу, хотел ли он заняться этим еще со времен Академии, или это вышло случайно. Потом он начал спрашивать о том, что Гробовщик делает в свое свободное время, когда Уильяма нет рядом, какие он любит посещать места, кто его друзья, и что его с ними связывает…
Гробовщик понимал желание юноши узнать его поближе – и честно пытался отвечать и на эти вопросы тоже искренне и как можно более серьезно, но у него словно был какой-то внутренний механизм, автоматически включавший режим шута, когда вопросы становились слишком личными. Гробовщик видел, что Уильяма это его поведение очень расстраивает, и старался изо всех сил загладить свою вину, сполна отвечая на нейтральные вопросы, давая молодому жнецу советы… И все же он понимал, что этого недостаточно – смотреть в глаза Уильяму с каждым днем становилось все сложнее.Как-то раз Уильям озвучил то, что они оба уже давно понимали:
- Вы такой скрытный, - пожаловался он, запуская пальцы в волосы Гробовщика и легонько дергая за них – будто в наказание. Гробовщик осознавал его правоту, но все же отозвался:
- Можно подумать ты сам не оттачиваешь на мне свое «каменное» выражение лица.
Уильям слабо улыбнулся.
- Это месть! Это Вы во всем виноваты, так и знайте!
Гробовщик со смехом прижал Уилла к себе и принялся целовать каждый участок кожи, до которого мог достать губами. Уильям поначалу просто позволял ему целовать себя, но потом сам подключился к игре, и Гробовщик понял, что три раза за ночь – это еще не предел.

[Гость]

19/23(?)

Когда они, усталые и довольные, лежали в объятиях друг друга, Уильям едва заметно усмехнулся и поделился своим наблюдением:
- И все же…у меня самого не получится. Если Вы мне не поможете, я Вас никогда не открою, - его голос был грустным, но потом он справился с собой и лукаво добавил:
- А вы меня никогда не поймете.
И вот какой черт дернул Гробовщика сказать тогда со смехом:
- Это заблуждение, дитя мое… Я вижу тебя насквозь, хе-хе…
Гробовщик пожалел об этих словах в ту же секунду, поскольку он в первый раз увидел в глазах Ти Спирса настоящую ярость. Впрочем, парень тут же взял себя в руки, но все оставшееся у них время – у них было еще где-то полчаса – Гробовщику казалось, что он обнимает статую, холодную и безразличную. Никакие поцелуи не могли пробудить в Уильяме интерес, и Гробовщик искренне раскаивался в своих словах – не то чтобы он считал их неправдой… На самом деле, он искренне полагал, что Уильяма – как, впрочем, и большинство окружающих его жнецов – он читает, как раскрытую книгу. В конце концов, его возраст и опыт позволяли ему иногда быть высокомерным. Разве нет?

- Боюсь, ты ошибаешься, мой мальчик, - ласково улыбается Гробовщик. – Надеюсь, со временем ты поймешь, что это даже выгодно – быть смешным. И станешь меньше заботиться о том, что окружающие думают о тебе – ведь это так неважно…
Гробовщик обрывает свой очередной совет на полуслове – потому что Уильям вдруг вырывается из его рук, выпутывается из-под одеяла, и садится на постели, обхватывая колени руками.
- Неважно, да? Неважно? Неважно?! – Он повторяет это слово три раза, и Гробовщик с ужасом понимает, что парня трясет. И что самое главное – он, Гробовщик, не понимает – почему?

[Гость]

20/23(?)

- Неважно,– продолжает юноша чуть громче, чем следовало. - Тогда какого черта мы с Вами прячемся по гостиницам? Какого черта, какого черта, повстречав меня где-нибудь в людном месте, Вы не то что не здороваетесь – даже не киваете мне, никак не показываете, что знаете меня? Что – что трахаете меня, черт возьми?
Гробовщик обеспокоенно поднимается и тоже садится, и тянется обнять юношу за плечи, но тот уворачивается от его рук.
- Как это… унижает. Это… оскорбительно… - шепчет Уильям горько. - Вы обращаетесь со мной, как со шлюхой, Вы… Вам… Вы совсем не уважаете меня – ни капельки, черт возьми – хоть что-то я заслужил, Вам не кажется? Банальное уважение к другой личности, другому существу, которое так же, как Вы умеет думать и чувствовать?
Он нервными движениями проводит ладонями по своей прическе, пытаясь ее пригладить, потом подносит руку к губам, видимо, пытаясь сдержать оскорбительные слова, не высказать их… наверное.
- Как к шлюхе, - продолжает он тихо, - Вы приходите ко мне, как к шлюхе, по выходным, чтобы развеяться, снять напряжение. Вы… как к шлюхе… никакого уважения… - он опять прикрывает рот ладонью, кусает пальцы, но снова отнимает их:
- Вы трахаете меня, а потом уходите – всегда уходите, когда я сплю, не хотите даже проснуться возле меня. Я понимаю, я все понимаю, работа, чертова работа – но неужели Вы не можете меня разбудить? Чтобы я проводил Вас?
Он сжимается, стискивает собственные колени пальцами, будто пытаясь сдержать рыдания, а потом заявляет:
- Я не приду, я больше никогда не приду! Ищите себе другую шлюху, у которой нет ни капли собственного достоинства… Я не приду, нет, никогда!

[Гость]

21/26(?)

Гробовщик старается не злиться, не оскорбляться, не удивляться тем грязным ругательствам, – «черт» через каждое слово – которые произносит – будто выдавливает из себя через силу – Спирс. Он дает парню выговориться, а потом все-таки обнимает его – тот вырывается, но куда ему, птенчику, детенышу жнеца, разве он справится с Легендарным? – Гробовщик обнимает его и прижимает к себе, и чувствует, что плечи Уильяма вздрагивают, видимо, он все-таки плачет…
- Тише, тише, ш-ш-ш, - шепчет он, целуя парня в макушку, и тот опять протестующее дергается, но Гробовщик держит крепко, не пускает, и начинает понемногу раскачиваться из стороны в сторону, будто ребенка пытается укачать, утешить.
- Сколько же ты всего держал в себе, - хихикает он, и Уильям бьет его под дых, но бьет слабо – не то вымотан, не то поза неудобная… а, может, он не желает причинить боль?
- Тихо-тихо, - повторяет он, гадая с чего бы начать, какое обвинение опровергнуть первым, - не надо так резко все обрывать… не надо Уильям, я не хочу, чтобы ты уходил.
- Мне плевать, чего Вы хотите, - огрызается парень глухо.
- Перестань, мальчик мой. Не надо так резко… Я сделаю все так, как захочешь – тебе просто надо было раньше сказать мне все…
- Мне не нужно от Вас ничего, - говорит парень тихо, и в его голосе слышна едва скрытая ярость, - я ждал, что Вы изменитесь, что начнете доверять мне – что полюбите меня, черт возьми! Но пока я ждал, ждал этого, - его рука снова тянется к губам, и он дергается, и Гробовщику кажется, что парню больно говорить – но он продолжает:
- Я устал, я устал Вас ждать. Если я и любил Вас – я… я больше не люблю, - говорит он, и Гробовщик слышит всхлип – первый за все время этой истерики.

[Гость]

22/26(?)

Он продолжает одной рукой стискивать плечи мальчика, а второй берет его за подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза. И почему-то – он сам не понимает почему – на сей раз он не уверен, что понимает выражение глаз Спирса. В них точно ярость и будто бы ненависть – но это не все, столько эмоций – и слезы – черт возьми, он и правда плачет, Гробовщик никогда не видел слез Уильяма Ти Спирса… и слава смерти, потому что сейчас, ему кажется, его сердце разорвется от жалости к юноше.
- Уильям… - произносит он с трудом, - я прошу тебя, не торопись. Еще не все потеряно, мы еще можем…
- Мы не можем! – Сообщает Уилл и вдруг улыбается сквозь слезы – злая улыбка, злорадная, будто он сейчас отомстит, страшно отомстит.
- Мы не можем, - повторяет он и тихо смеется, - вам нравится мой смех, сэр? Вы знаете, почему мы не можем? Потому что я уже два года встречаюсь с одной очаровательной жницей. Она прелестна, она умна, она добродетельна и скромна. Она уважает меня, она любит меня – и знаете что? – Он качает головой, а потом завершает, и его глаза при этом сияют почти победным блеском:
- На следующей неделе я делаю ей предложение – и идите Вы к черту, к черту, с Вашими гостиницами и отелями, к че-ерту!

Гробовщик долго лежал на постели – молча, без движения. Спирс успел успокоиться, даже сходить в ванную и привести свое лицо и прическу в порядок. Ну, то есть в беспорядок – Гробовщика всегда умиляли эти непослушно торчащие в стороны пряди. А когда он узнал, сколько времени Тис пирс тратит на то, чтобы навести на голове этот беспорядок, он долго смеялся. Да, очень долго.
Когда, вернувшись, Спирс обнаружил, что Гробовщик не поменял своего положения, он вышел из спальни, а через пару минут вернулся с каким-то новым десертом и виски на подносе и поставил все это на постель рядом с Гробовщиком.

[Гость]

23/26(?)

- Простите, сэр. Я хотел уведомить Вас об этом… иначе.
Гробовщик не сразу понимает смысл фразы, но когда понимает – слабо усмехается.
- Спасибо, что сделал это именно так, а не «уведомил». Я бы тебя тогда, наверное, на месте пришиб.
Он медленно садится и проводит ладонями по лицу. Потом берет виски с подноса и пьет прямо из горлышка.
- Два года? – Спрашивает он, когда отрывается от бутылки. Уильям кивает. – На следующей неделе? – Снова кивок. Лицо безразлично – ни злости, ни сожаления.
Гробовщик пытается прочесть хоть что-то в глазах Ти Спирса, но у него снова не получается. Он еще немного молчит, а потом спрашивает:
- Это правда? Ты говоришь это не чтобы отомстить мне?
Теперь усмехается Уильям.
- Вы слишком высокого мнения о своей роли в моей жизни.
Гробовщик нехорошо прищуривается.
- Вот как? А ты, надо полагать, здраво оцениваешь свою роль в моей?
Они смотрят друг на друга едва ли не с ненавистью и одновременно срываются с места, начиная спешно одеваться. Через пару мгновений, они уже почти одетые стоят напротив вдруг друга по разные стороны кровати. В этот самый момент их глаза встречаются, и они замирают, и Гробовщик пытается прочесть по этим глазам хоть что-то – но он не уверен, больше он не уверен, что знает Спирса наизусть.

[Гость]

24/26(?)

- Я думал, между нами что-то есть, - произносит наконец Гробовщик.
- Что-то есть, - отвечает Уильям медленно, а потом качает головой.
- Но я не знаю, что это.
- И ты, - так же медленно, будто не находя слов, говорит Гробовщик, - ты абсолютно уверен, что хочешь прекратить это? Сейчас?
Уильям подносит руку к глазам и с силой потирает их. Гробовщик не может понять, что означает этот жест – усталость, а может, парень вот-вот опять расплачется? А может, у него просто болит голова?
- Вы – единственная неопределенная вещь в моей жизни, - произносит Ти Спирс наконец. – А я… я не люблю неопределенность.
Гробовщику это кажется бредом, полной чепухой. Он совершенно не может понять эту фразу – просто не может понять.
- И этого, по-твоему, достаточно чтобы вот так, ни с того ни с сего… - начинает он, но договорить ему не дают.
- Ни с того ни с сего?! – Восклицает Ти Спирс, и Гробовщику кажется, что он сердится, и он определенно снова говорит чуть громче, чем следует.
– Где Ваша хваленая проницательность? Я отменял свидания в последний момент, я приходил через раз – и Вы верили, что все это из-за учебы? Сэр, я, черт возьми, как-то раз прошелся с ней под ручку у Вас на глазах! Не нарочно, конечно, - добавил он поспешно. – Это вышло совершенно случайно. Но я был уверен, что это наконец-то откроет Вам глаза. Два года, сэр, два!
Гробовщик моргает и как-то заторможено проводит руками по бокам.
- Мой плащ, - говорит он отрешенно. – Где?
Спирс, оглядевшись, поднимает с пола у своих ног плащ Легендарного и протягивает ему – над постелью, им приходится наклониться друг к другу, чтобы дотянуться. Гробовщик первым делом обшаривает карманы плаща, доставая пачку сигарет и зажигалку, а потом уже надевает его.
- Пока, Уильям, - говорит он, выходя из комнаты, засовывая на ходу сигарету в рот.